Неточные совпадения
— Подхалимов! — сказал он мне, — вы литератор! вы это можете…
Напишите из моей жизни
трагедию!
— Да-с, а теперь я
напишу другой рассказ… — заговорил старик, пряча свой номер в карман. — Опишу молодого человека, который, сидя вот в такой конурке, думал о далекой родине, о своих надеждах и прочее и прочее. Молодому человеку частенько нечем платить за квартиру, и он по ночам
пишет,
пишет,
пишет. Прекрасное средство, которым зараз достигаются две цели: прогоняется нужда и догоняется слава… Поэма в стихах?
трагедия? роман?
Между прочим я
писал ей: «Мне нередко приходилось беседовать со стариками актерами, благороднейшими людьми, дарившими меня своим расположением; из разговоров с ними я мог понять, что их деятельностью руководят не столько их собственный разум и свобода, сколько мода и настроение общества; лучшим из них приходилось на своем веку играть и в
трагедии, и в оперетке, и в парижских фарсах, и в феериях, и всегда одинаково им казалось, что они шли по прямому пути и приносили пользу.
В брошюре «Памятник друзей Н. П. Николеву» два раза упоминается о ненапечатанной
трагедии «Матильда»; вероятно, ее слышал я под названьем «Малек-Адель».] эта
трагедия лучше всех его прежних сочинений и написана с таким огнем, как будто ее
писал молодой человек.
Я перевел осьмую сатиру Буало, несколько сцен из французских
трагедий и
написал с десяток посланий в стихах.
Потом Озеров
написал еще
трагедию „Фингал“.
Шишков не удовольствовался словесною критикою: он велел переплесть
трагедию с белыми листами и все исписал их собственною рукою, самым мелким почерком, каким только мог
писать.
Наконец, Гаврила Романыч взял читанную мною
трагедию и на первом мягком листе, вверху названия
трагедии,
написал четыре стиха.
Для тех, кто всего более дорожит стройностью системы и верит в возможность адекватного выражения сущего в понятиях дискурсивного мышления, кто в большей или меньшей степени одержим mania Hegeliana [Гегельянская мания (лат.) — одержимость философа «пафосом системы», о которой Булгаков
писал в «
Трагедии философии».
Мысль рождается не из пустоты самопорождения, ибо человек не Бог и ничего сотворить не может, она рефлектируется из массы переживаний, из опыта, который есть отнюдь не свободно полагаемый, но принудительно данный объект мысли [Эту мысль С. Н. Булгаков впоследствии развил в своей работе «
Трагедия философии» (1920–1921), о которой
писал в предисловии: «Внутренняя тема ее — общая и с более ранними моими работами (в частности, «Свет невечерний») — о природе отношений между философией и религией, или о религиозно-интуитивных отношенях между философией и религией, или о религиозно-интуитивных основах всякого философствования.
Ницше очень дорожил мыслью о роли, которую играл в
трагедии первоначальный хор сатиров. В письме к Эрвину Роде он
пишет: «Мое понимание сатиров представляется мне чрезвычайно важным в этом круге исследований. И оно есть нечто существенно новое, — не правда ли?»
Трагик Фриних
написал по этому поводу
трагедию «Взятие Милета».
Но ведь Дионис — именно бог страдающий и растерзанный. Именно в «Рождении
трагедии» мир представлялся Ницше сном и цветным дымом. «Истинно-сущее и Первоединое, —
писал он, — как вечно-страждущее и исполненное противоречий, нуждается для своего постоянного освобождения в восторженных видениях, в радостной иллюзии». Слушая подобные речи «дионисического» Заратустры, мы готовы спросить так же, как древний эллин по поводу
трагедии...
И вот Эсхил
пишет свою
трагедию «Персы». Действие происходит в Персии. Хор персидских старцев ждет известий о результатах войны; Атосса — мать Ксеркса и вдова Дария — рассказывает свой зловещий сон. Является вестник и сообщает о разгроме персидского флота. Слезы, вопли, стенания. Атосса вызывает тень покойного своего мужа, царя Дария. Тень предсказывает гибель сухопутных персидских сил и объявляет, что персы несут кару за гордость, за то, что пренебрегли наличным счастием в погоне за далеким.
Шекспир, задумав образ Корделии,
написал эту
трагедию подобно некоему богу, который, желая создать достойное место для зари, нарочно сотворил бы целый мир, чтобы она засветилась над ним (фр.).].